Лекция Елены Шувариковой на интенсиве 2017 «Отец. Границы свободы»
Тему взаимоотношений с отцом З.Фрейд разрабатывал в своих книгах «Тотем и Табу», «Массовая психология и анализ человеческого «Я», «Моисей и монотеизм» и других. «Теория сновидений» - труд, который появился благодаря очень тяжелой работе по переработке чувств, связанных со смертью отца Фрейда. Известно, что отношения с отцом у Фрейда были окрашены красками соперничества и презрения. Знаменитую историю, рассказанную автором в «Толковании сновидений» о шапке отца, которую прохожие антисемиты сбросили с его головы в лужу, известна всему миру. Отец просто поднял шапку и пошел дальше - он не был героем в этой истории. Фрейд вспоминал о своих чувствах к отцу без гордости, с презрением и мечтой о другом, более героическом отце. Каким Фрейд хотел быть для своих детей и всех нас в результате его открытий. Отец тоже не очень любил Зигмунда, в отличие от его матери. Он был старшим ребенком, ее любимчиком. Отец же в ответ на выходку сына в спальне родителей, когда мальчику было 8 лет, бросил: «Ничего из него не выйдет!». Зигмунд всю жизнь, похоже, доказывал ему обратное. Свой бунт против отца он сделал фокусом своего профессионального внимания. Этому вниманию мы и обязаны Фрейду в возникновении психоанализа.
Тему бунта против отца Фрейд описывает подробно в книге «Тотем и Табу», а своей последней книгой «Моисей и монотеизм» он извиняется перед своим отцом за этот бунт против него на протяжении всей жизни. Для нас это пример глубокого осмысления собственных страстей, который Фрейд оставил нам в наследство для осмысления наших отношений с отцом и с авторитетами.
В своей работе «Тотем и Табу» отец-основатель используя принцип единства фило и онтогенеза, показывает развитие человека и становление культуры через развитие человечества. На основании этого же принципа Фрейд провел параллель между «психологией первобытных народов» и «невротиков». Культурная история по Фрейду начинается с изменения «циклопической» семьи, жизни племенем. Это изменение по Фрейду произошло в тот момент, когда всегда изгоняемые сыновья главы племени, объединились, убили и съели отца и таким образом положили конец отцовской орде. Они осмелились сообща сделать то, что было невозможно в отдельности каждому из них. Эта древняя каннибальская трапеза сохранилась и поныне в виде многочисленных ритуалов у разных народов, когда убивается тотемное животное/Бог, которое замещает отца, некогда съеденного восставшими сыновьями. В христианстве это время Пасхи, когда мы едим и пьем тело и кровь Христа, распятого людьми.
После отцеубийства сыновьями овладело чувство вины и страха за содеянное, так появилось табу на убийство и инцест. Но во время ритуальных праздников на символическом уровне это событие повторяется, чтобы напомнить людям о вине человека перед отцом, ставшим Богом. На месте ненависти к отцу за изгнание из симбиоза с матерью, возникает тоска по отцу и вина за ненависть и убийство, де-идеализацию.
О чем мы тоскуем, тоскуя по отцу? Мы тоскуем по отношению к нам Бога-отца, всепрощающего и разрешающего Быть. Мы ищем его, ненавидя – атакуя границы групп, организаций, общества. Разрушая закон и порядок, бунтуем против правил. Иногда мы находим отца в идеализации и развенчании Учителей. Но наша неизбывная задача – идентифицироваться в какой-то момент самим с этими глазами, чтобы посмотреть на себя, других людей и своего отца таким же разрешающим взглядом. Простить и принять. Разрешить Быть.
Я вспоминаю свои ощущения от созерцания знаменитой фрески Микеланджело в Ватикане, в Сикстинской капелле – «Сотворение Адама». Эта фреска – метафора описанного Фрейдом. Как и сами отношения Микеланджело со своим отцом – вечная тоска по его любви, по его оценке творчества сына. Весь мир признал талант Микеланджело, но только не его отец, потому что отец ждал продолжения торговли сукном в его лавке, а сын занимался глупостями. Вся жизнь художника стала бунтом против торгового дела отца и одновременно доказательством своей значимости. На фреске Микеланджело две руки тянутся друг к другу – рука сына Адама пока еще безжизненная, но вот-вот до нее дотронется рука Бога-отца и он вдохнет жизнь в своего сына. Однако, созерцая эту фреску, теперь неизбежно наши ассоциации идут дальше – вслед за рождением сына, состоится его бунт против Отца. Адам наполнится энергией, чтобы попрать закон Отца, утверждая свой.
Тоска по отцу вместо ненависти к нему, как к конкуренту за любовь матери, спасает человека от тяжести амбивалентных чувств по отношению к отцу – вот идея, которую нам подарил Фрейд. Мы все проходим через бунт против отца, чтобы прийти к принятию и раскаянию, потому что это путь к прощению и познанию самого себя.
Тему взаимоотношений с отцом З.Фрейд разрабатывал в своих книгах «Тотем и Табу», «Массовая психология и анализ человеческого «Я», «Моисей и монотеизм» и других. «Теория сновидений» - труд, который появился благодаря очень тяжелой работе по переработке чувств, связанных со смертью отца Фрейда. Известно, что отношения с отцом у Фрейда были окрашены красками соперничества и презрения. Знаменитую историю, рассказанную автором в «Толковании сновидений» о шапке отца, которую прохожие антисемиты сбросили с его головы в лужу, известна всему миру. Отец просто поднял шапку и пошел дальше - он не был героем в этой истории. Фрейд вспоминал о своих чувствах к отцу без гордости, с презрением и мечтой о другом, более героическом отце. Каким Фрейд хотел быть для своих детей и всех нас в результате его открытий. Отец тоже не очень любил Зигмунда, в отличие от его матери. Он был старшим ребенком, ее любимчиком. Отец же в ответ на выходку сына в спальне родителей, когда мальчику было 8 лет, бросил: «Ничего из него не выйдет!». Зигмунд всю жизнь, похоже, доказывал ему обратное. Свой бунт против отца он сделал фокусом своего профессионального внимания. Этому вниманию мы и обязаны Фрейду в возникновении психоанализа.
Тему бунта против отца Фрейд описывает подробно в книге «Тотем и Табу», а своей последней книгой «Моисей и монотеизм» он извиняется перед своим отцом за этот бунт против него на протяжении всей жизни. Для нас это пример глубокого осмысления собственных страстей, который Фрейд оставил нам в наследство для осмысления наших отношений с отцом и с авторитетами.
В своей работе «Тотем и Табу» отец-основатель используя принцип единства фило и онтогенеза, показывает развитие человека и становление культуры через развитие человечества. На основании этого же принципа Фрейд провел параллель между «психологией первобытных народов» и «невротиков». Культурная история по Фрейду начинается с изменения «циклопической» семьи, жизни племенем. Это изменение по Фрейду произошло в тот момент, когда всегда изгоняемые сыновья главы племени, объединились, убили и съели отца и таким образом положили конец отцовской орде. Они осмелились сообща сделать то, что было невозможно в отдельности каждому из них. Эта древняя каннибальская трапеза сохранилась и поныне в виде многочисленных ритуалов у разных народов, когда убивается тотемное животное/Бог, которое замещает отца, некогда съеденного восставшими сыновьями. В христианстве это время Пасхи, когда мы едим и пьем тело и кровь Христа, распятого людьми.
После отцеубийства сыновьями овладело чувство вины и страха за содеянное, так появилось табу на убийство и инцест. Но во время ритуальных праздников на символическом уровне это событие повторяется, чтобы напомнить людям о вине человека перед отцом, ставшим Богом. На месте ненависти к отцу за изгнание из симбиоза с матерью, возникает тоска по отцу и вина за ненависть и убийство, де-идеализацию.
О чем мы тоскуем, тоскуя по отцу? Мы тоскуем по отношению к нам Бога-отца, всепрощающего и разрешающего Быть. Мы ищем его, ненавидя – атакуя границы групп, организаций, общества. Разрушая закон и порядок, бунтуем против правил. Иногда мы находим отца в идеализации и развенчании Учителей. Но наша неизбывная задача – идентифицироваться в какой-то момент самим с этими глазами, чтобы посмотреть на себя, других людей и своего отца таким же разрешающим взглядом. Простить и принять. Разрешить Быть.
Я вспоминаю свои ощущения от созерцания знаменитой фрески Микеланджело в Ватикане, в Сикстинской капелле – «Сотворение Адама». Эта фреска – метафора описанного Фрейдом. Как и сами отношения Микеланджело со своим отцом – вечная тоска по его любви, по его оценке творчества сына. Весь мир признал талант Микеланджело, но только не его отец, потому что отец ждал продолжения торговли сукном в его лавке, а сын занимался глупостями. Вся жизнь художника стала бунтом против торгового дела отца и одновременно доказательством своей значимости. На фреске Микеланджело две руки тянутся друг к другу – рука сына Адама пока еще безжизненная, но вот-вот до нее дотронется рука Бога-отца и он вдохнет жизнь в своего сына. Однако, созерцая эту фреску, теперь неизбежно наши ассоциации идут дальше – вслед за рождением сына, состоится его бунт против Отца. Адам наполнится энергией, чтобы попрать закон Отца, утверждая свой.
Тоска по отцу вместо ненависти к нему, как к конкуренту за любовь матери, спасает человека от тяжести амбивалентных чувств по отношению к отцу – вот идея, которую нам подарил Фрейд. Мы все проходим через бунт против отца, чтобы прийти к принятию и раскаянию, потому что это путь к прощению и познанию самого себя.
